Несмотря на то, что данный рисунок выполнен неизвестным учеником Рембрандта, по своему качеству и техническому мастерству исполнения он может смело встать в один ряд с графическими работами этого великого художника. Композиция привлекает внимание своей атмосферой, созданной с помощью сильных контрастов светотени и эффекта контражура. Благодаря этому простой жанровый мотив приготовления блинов на кухне становится воплощением уюта и тепла, как неких сакральных ценностей домашнего мира голландцев. Подобный интерес к интерьеру как к пространственной среде был характерен для рисунков Рембрандта второй половины 1640-х – начала 1650-х годов. В то же время, некоторые стилистические особенности московского листа – законченность композиции, плотные размывки кистью и характер перового рисунка – не находят достаточно точных аналогий в графическом наследии Рембрандта. В связи с этим, вопрос атрибуции данного рисунка до сих пор остается открытым.