По итогам выставки Раку Китидзаэмон XV написал статью, опубликованную в японской газете 京都新聞, в двух выпусках 17 и 18 декабря 2015 года. Приводим перевод этой статьи, выполненный Анастасией Пушковой.
Керамика Раку, преодолевшая океан
Завершилась выставка в России
Часть первая
Непредсказуемая встреча с незнакомой культурой
В Государственном Эрмитаже (Санкт-Петербург) и ГМИИ им. А.С. Пушкина (Москва), успешно завершилась выставка керамики Раку, организованная по предложению Японского фонда.
Выставка, масштабы которой невероятны даже для Японии, включила в себя 170 экспонатов, в том числе объекты культурного достояния страны. В Санкт-Петербурге выставка прошла в Манеже Малого Эрмитажа, площадью около 1000 квадратных метров, реконструированном в честь 250-летия музея; в Москве – в просторных залах и на колоннаде главной оси, протянувшейся по второму этажу Главного здания ГМИИ им. АС Пушкина.
Пространство Белого зала Пушкинского музея, являющегося гордостью и центром духовной жизни Москвы, было организовано с глубоким уважением к предметам, представленным на выставке «Керамика Раку: Вселенная в чайной чаше». С какими же мыслями посетители выставки рассматривали выстроенные в зале красные и черные чаши Раку?
Непостижимая простота
Немалая растерянность зрителя прослеживается в критической статье «Непостижимая японская простота», опубликованной в газете вскоре после открытия выставки. Чаши Тёдзиро в экспозиции мы сопроводили подробными экспликациями. В статье по этому поводу написано: «Именно эта чаша наиболее полно и целенаправленно выражает эстетику и философию чаепития ваби». Почему следующая чаша выражает ваби не так полно, не понять, несмотря на все пояснения». Поистине удивление от необъяснимого. Выставка Раку началась с подобных этому бесчисленных удивлений, отчасти близких к шоку. «Династия мастеров керамики Раку развивает семейную традицию. Но развивает настолько неспешно, что работы нынешнего главы семейного дела Раку Китидзаэмона XV не очень отличаются от произведений его далекого предка. Но зритель, внимательно и неторопливо просмотревший всю выставку, наверняка сможет разглядеть эти тончайшие изменения». Автор статьи словно говорит от лица общества, испытывающего изумление и растерянность при встрече с совершенно инородной культурой чужой страны. Для углубления понимания выставки мы провели различные сопутствующие мероприятия.
Сэн Сосицу, глава чайной школы Урасэнкэ, прочел лекцию (в ГМИИ им. А.С. Пушкина о философии чая, его дочь Сэн Макико рассказала (в Государственном Эрмитаже) о душе тя-но ю посредством демонстрации Чайного действа. Ито Ёсиаки, заместитель директора Государственного музея Киото, прочел вводную лекцию об истории развития тя-но ю от чайных турниров то:тя до традиции ваби-тя. Все эти мероприятия пользовались огромной популярностью, многие посетители были вынуждены слушать стоя за отсутствием свободных мест.
Вопросы, затрагивающие самую суть
Так произошло и на моей лекции, когда после ее завершения слушатели, подойдя вплотную, окружили сцену, и лекция растянулась на четыре с половиной часа. Все задаваемые вопросы затрагивали самую суть темы. Какая она, Вселенная, содержащаяся в чайной чаше? Были вопросы, касающиеся монохромного мира черных чаш. В ходе лекции я подробно разъяснил символику, заключенную в черном цвете, однако меня спросили: «А что в таком случае олицетворяет красный цвет чаш Раку?». По подобным вопросам можно хорошо понять, насколько глубоко и тонко мыслит русский зритель.
Прозвучал также и такой вопрос: «Как вы определяете, являются ли трещины и сколы красотой или браком». Несовершенство, превосходящее совершенство; красота, содержащаяся в неполноценном, – это и есть эстетика ваби. Однако слушатели пытались понять, где пролегает граница, после которой трещины и прочие недостатки превращаются в красоту.
Точное количество посетителей в Государственном Эрмитаже определить было сложно, однако известно, что в Пушкинском музее оно превысило 50 тысяч человек [официальные данные 128 тыс. чел.]. Было много зрителей, которые повторно возвращались на выставку, в том числе и мужчина, который посетил ее 40 раз. По его словам, он приходил на нее после работы, чтобы отдохнуть душой.
Встреча с чужой культурой непременно начинается с ощущения непонимания, удивления и отчужденности. Углублять понимание нужно не путем обращения к массам, а посредством спокойного и степенного общения с душой каждого по отдельности. И газетная статья, и слушатели лекций, и посетители, возвращавшиеся музей не один десяток раз, – все это разные срезы данной выставки. Мы не должны воспринимать успех как должное, но спокойно и скромно принять и прилагать усилия к постепенному углублению понимания.
Часть вторая
Общение с детьми
В период проведения выставки наибольшее впечатление на меня произвела встреча с детьми. На мастер-класс, проводившийся в керамической мастерской при Пушкинском музее, пришли дети в возрасте от 8 до 13 лет, с которыми мы слепили чаши Раку.
Были ученики, которые лепили чаши на удивление ловко и умело, однако для маленьких детских рук особая техника формовки чаш Раку порой оказывалась достаточно сложной, и тогда я помогал им. Ограничиваться лепкой было бы неинтересно, поэтому я привез из Японии собственные чаши, сладости и чай и угостил детей. Сосредоточенные лица, с интересом заглядывающие в чашу. Некоторые зажмурились от того, насколько горьким им показался чай, но были и такие ученики, кому чай понравился и даже пришелся по душе. Я был этому чрезвычайно рад.
Было так весело, что я решил предложить детям: «А ведь есть еще один способ приготовления этого чая… Он будет словно зеленый вязкий шоколад. Хотите попробовать?» «Хотим! Хотим!!» – горели их глаза. Ну, раз так, то я расстарался, готовя густой чай койтя в собственной крупной чаше. Дети окружили меня, с интересом наблюдая за происходящим, их маленькие ручки с опаской передавали друг другу чашу, которую они распили вместе. «Будто бы сладкий», – сказал один из учеников. Я был сильно удивлен: неужели они смогли прочувствовать специфический вкус зеленого чая?
Наблюдательность, разоблачающая суть
Когда за три дня до завершения выставки в ГМИИ я вновь посетил Россию, куратор выставки сообщила мне о том, что дети обожгли сделанные ранее чаши и очень хотят показать их мне. По сравнению с прошлой встречей дети меньше стеснялись и задавали мне множество вопросов. Самая маленькая девочка спросила: «А девочки тоже могут унаследовать традицию Раку?», «А как даются имена чашам?». Прозвучал и такой вопрос от мальчика постарше: «Наверняка было время, когда одними чашами было сложно заработать на жизнь. Что мастера делали в такие периоды?».
Были вопросы, которые затрагивали глубинную суть керамики Раку и свидетельствовали о большой заинтересованности детей в выставке. «Раку-сан, почему Ваши чаши такие большие, а чаши Тёдзиро – маленькие?» Какая наблюдательность! Детей невозможно обмануть. Помогая себе мимикой и жестами, я так ответил на этот вопрос: «Я не хочу важничать, но при этом мне хочется изо всех сил заявить о себе. А Тёдзиро всегда тихий, но при этом он всегда есть. Он вроде и маленький, но на самом деле намного сильнее меня».
Непривычная для Японии картина
В России при музеях очень часто существуют художественные мастерские, как в ГМИИ. Похоже, на выставку Раку приходили ученики подобных мастерских. Дети из художественной студии после посещения экспозиции нарисовали чаши такими, какими они их увидели. В последний день выставки они собрались в музее, чтобы показать мне свои работы и сфотографироваться. Сколько же их собралось? Пятьдесят человек? Шестьдесят? С первого взгляда на рисунки становилось очевидным, что же именно заинтересовало каждого ребенка на выставке.
Те, кого заинтересовала текстура чаш, рисовали, смешав краску с песчаным порошком. Чаши, на которых смешалась акварель разных цветов и оттенков, наверняка были нарисованы под впечатлением от красоты глазури. Подобное душевное общение с детьми стало самым ярким воспоминанием от выставки Раку в России.
В российских музеях всегда можно увидеть детей, приходящих на экскурсии вместе со своими учителями. Это то, чего не увидишь в Японии. Чему же здесь учатся, что же впитывают в себя дети, на плечах которых лежит будущее?
Это не только духовное воспитание, о котором заботятся японские мамы. Дети здесь познают мир. Узнают об истории своей страны, о других народах. В них воспитывается уважение к стране и родине, гордость за нее.
Образование в Японии активно отказывается от художественных и гуманитарных дисциплин. Не является ли это крайне опасное и глупое положение вещей поводом задуматься?
Оригиналы статьи: часть первая и часть вторая
