Профили танца

Балет «Колдовская любовь» (или «Любовь-волшебница») Мануэль де Фалья написал на либретто испанского драматурга Грегорио Мартинеса Сьерры по мотивам легенд и сказок андалусских цыган. В начале Первой мировой войны композитор вернулся из Парижа на родину. Увидев выступления знаменитой испанской танцовщицы фламенко Пасторы Империо, о которой говорили, что онамогла несколькими скупыми жестами раскрыть историю и душу Испании, он написал для нее концертный номер. В балете де Фальи воплощено все богатство и разнообразие ритмов и интонаций народной музыки Андалусии.

Праздничная карнавальная атмосфера Рио-де-Жанейро отражена в «Бразильских танцах» («Saudades do Brasil», букв. «ностальгия по Бразилии») Дариюса Мийо. «Я приехал в Рио в разгар карнавала, – писал Мийо, – и сразу же глубоко ощутил этот ветер безумия, охвативший весь город». Музыка, звучавшая на улицах города, в домах, танцевальных клубах и на балах очаровала его, он стремился ухватить и воспроизвести ее особый ритм с неуловимыми задержками и синкопами. В традиционные бразильские мелодии Мийо вдохнул новую жизнь, дух современной музыки, не используя никаких конкретных существующих мотивов; он создал из национальных латиноамериканских ритмов своеобразные полиритмические структуры. Каждая пьеса «Бразильских танцев» носит название одного из кварталов Рио: Сорокаба, Ботафого, Леме, Копакабана, Ипанема и т.д. В сюите чередуются зажигательные моторные пьесы, в которых ясно слышатся ритмы матчишей, танго, самбы, хабанеры, и пленительные плавно льющиеся лирические пьесы с их прихотливыми неуловимо грустными интонациями. По возвращении в Европу Мийо писал: «Я был счастлив вернуться в Париж, увидеть своих родителей и друзей. Но моя радость смешивалась с ностальгией: я глубоко полюбил Бразилию».

Альберто Хинастера – один из самых ярких композиторов Латинской Америки. «Аргентинские танцы» для фортепиано, написанные еще в годы его учебы в консерватории, удостоены Национальной премии. Это одно из немногих уцелевших юношеских сочинений композитора, прочие он уничтожил, желая оставить после себя только лучшее. Музыка Хинастеры –органичный сплав национальных черт аргентинской музыки и композиторских техник XX века. Уже в ранних «Аргентинских танцах» он использует сложные интервальные комплексы, политональные наложения. Так, особый колорит создается в первой пьесе Danza del viejo boyero («Танец старого пастуха»): левая рука пианиста играет только по черным клавишам, а правая – только по белым. Вторая пьеса Danza de la moza donosa («Танец грациозной девушки») – изящный нежный танец с изысканными хроматическими гармониями. Третья пьеса Danza del gaucho matrero («Танец ковбоя-преступника») буквально сметает все на своем пути яростной лавиной звука, жестким моторным ритмом и резкими диссонансами.

Гротескную урбанистическую сюиту «1922» Пауля Хиндемита, с ее преувеличенно острыми ритмами и пикантными гармониями, Б. Асафьев назвал «поэмой современного города». Сам автор на обложке к нотам нарисовал городскую улицу с хаотическим движением трамваев, машин, человеческих фигур. Сюита подчеркнуто театрально-эксцентрична. Все ее четыре части – это жанровые сцены, построенные на  психологическом контрасте. Первая пьеса – агрессивно-деловитый цирковой марш, начинающийся с квази-фальшивой фанфары. Во второй, шимми, композитор смешивает все новейшие эстрадные и джазовые приемы, фортепиано звучит подобно целому джаз-бэнду, воспроизводя глиссандирующие завывания меди, импровизацию саксофона, четкий ритм ударных. Центральная пьеса сюиты – антиромантичный, отрешенный от живой природы и теплоты человеческих чувств ноктюрн. Его холодный колорит создает ощущение одиночества и пустоты в большом городе. Бостон ,своей «жестикуляцией» напоминающий пантомиму, подобен грустному забытому вальсу. Завершается цикл сметающим любые намеки на сентиментальность регтаймом.

О фортепианном цикле «Благородные и сентиментальные вальсы» Морис Равель писал: «Название само говорит о моем намерении создать цикл вальсов вроде шубертовского. Виртуозность сменяется здесь прозрачным письмом, подчеркивающим гармонию и выявляющим мелодический рисунок». Сюита погружает в поэтическую атмосферу вальсов, в каждом из которых открывается особый мир и настроение – безмятежные, лирические, томные, драматичные – они подобны последнему отсвету романтизма, и в то же время уже передают мироощущение художника XX века. Услышав вальсы, Дебюсси сказал о Равеле: «Это самое тонкое ухо, которое когда-либо существовало».

I отделение

Мануэль де Фалья (1876–1946)
Сюита из балета «Колдовская любовь», переложение для фортепиано (1915)
Пантомима
Песнь блуждающего огня
Танец страха
Магический круг
Ритуальный танец огня

Дариюс Мийо (1892–1974)
Бразильские танцы для фортепиано, op. 67 (1921)
Копакабана
Ипанема
Тижука
Ларанжейрас

Альберто Хинастера (1916–1983)
Три аргентинских танца для фортепиано, оp. 2 (1937)
Танец старого пастуха
Танец грациозной девушки
Танец ковбоя-преступника

 

II отделение

Пауль Хиндемит (1895–1964)
Сюита «1922» для фортепиано, ор. 26 (1922)
Марш
Шимми
Ноктюрн
Бостон
Рэгтайм

Морис Равель (1875–1937)
«Павана на смерть инфанты» для фортепиано, М 19 (1899)
«Благородные и сентиментальные вальсы» для фортепиано, M 61 (1911)
Modéré très franc
Assez lent
Modéré
Assez animé
Presque lent
Vif
Moins vif
Epilogue. Lent