Лирический дневник

Между двумя австрийскими музыкантами – Цемлинским и Бергом – существовала особая художественная близость, они были дружны, и в каждом глубоко отзывалось творчество другого. В 1925 году Берг посвятил свою «Лирическую сюиту» Цемлинскому и дословно процитировал в ней тему третьей части его Лирической симфонии, а струнный квартет № 4 Цемлинского с подзаголовком «Сюита», несмотря на отсутствие словесного посвящения, стал откликом на внезапную смерть Берга. Цемлинский принадлежал к крылу «умеренных модернистов»; в отличие от своих друзей-нововенцев Шёнберга, Веберна и Берга, он до конца дней оставался убежденным приверженцем тональности. Лирическая сущность его творческой натуры проявилась прежде всего в том, что его привлекали не отвлеченные концепции и вечные вопросы бытия, а жизнь человеческой души во всех ее проявлениях. Струнный квартет № 4, написанный в поздний период творчества, после возвращения в Вену из Берлина, отражает тревожное время второй половины 1930-х годов и предвещает закат собственной жизни композитора: «Однажды каждый должен сделать это: войти в собственную осень».

Строго додекафонная «Лирическая сюита» Берга наполнена, напротив, совсем иными чувствами и содержанием. Несмотря на то, что официально она посвящена Цемлинскому, настоящим адресатом была Ханна Фукс, супруга пражского промышленника Герберта Фукса. Квартет содержит тайную программу, в которой запечатлена история страстной любви Берга и Ханны. Возлюбленные унесли свою тайну в могилу, и только спустя десятилетия о ней узнали, когда были открыты архивы. В письмах к Ханне композитор пишет о замысле сюиты: «Дано ли мне будет обрести покой, выразить в звуках то, что я пережил в те дни в П.Б. [Праге-Бубенече] и после? Охотнее всего я написал бы песни. Но как можно! слова текста выдадут меня. Тогда это должны быть песни без слов, в которых лишь посвященный – лишь ты сможешь прочитать. Возможно, это будет струнный квартет. <...> Если Бог даст мне силы написать их, то это будет не что иное, как средство соединиться с тобой. Тогда моя музыка имела бы смысл».

«Лирическая сюита» – первый крупный строго додекафонный опус Берга. В основу серии легла песня на слова Теодора Шторма, написанная незадолго до того, как Берг приступил к работе над сюитой. Это был период интенсивных дискуссий о двенадцатитоновой технике композиции. Элементы додекафонной техники можно обнаружить в некоторых сочинениях, непосредственно предшествовавших сюите – в Пяти песнях на слова Петера Альтенберга, в Камерном концерте. Подробностями своей работы Берг делился с юным тогда теоретиком и композитором Теодором Адорно. Он проявил горячую заинтересованность в работе Берга, пытался сам освоить новую технику композиции и осмыслить ее в своих эстетико-философских эссе. Адорно также стал конфидентом Берга: именно он первый узнал от Берга о программе «Лирической сюиты» и сохранил ее в тайне.

Пылкие чувства, которые связали Берга и Ханну Фукс, сам композитор сравнивал со страстью Тристана и Изольды, Пеллеаса и Мелизанды. В одном из писем к Ханне он подробно раскрывает содержание этого шестичастного опуса. Кроме того, эта программа содержится в аннотированной партитуре «Лирической сюиты». Поскольку Ханна не была музыкантом, Берг сопроводил экземпляр нот словесными комментариями.

Берг – Ханне Фукс. 23.10.1926

«Эта музыка задумана как исповедь (которая, однако, не касается более никого, кроме тебя!) о наших любовных переживаниях! С начала моего приезда в Прагу в мае 1925-го: это первая часть, Allegretto gioviale, почти необязательная, с приветливым вступительным характером. Конечно, эта часть, как и все сочинение (я называю его лирической сюитой, но поскольку обо всем этом не знает больше никто, то официально и ты, конечно, не можешь знать тоже. Ради бога, не «проговорись»! Неизвестно даже название!) наполнена тайными связями наших чисел 10 и 23 и наших монограмм Н F А В (которые, слившись, образуют также начальные и конечные тоны темы «Тристана»).

Но уже II часть говорит на другом языке: Andante amoroso (думаю, лучшая из мной написанной музыки) показывает тебя и твоих милых детей в трех темах, которые постоянно возвращаются в рондо. Когда ближе к концу твоя, самая красивая, теплая и искренняя, в последний раз сияет над двумя другими, темой Мунцо со славянским оттенком и остинатной темой Додо, даже самый ни о чем не подозревающий слушатель должен ощутить хотя бы немного то очарование, которое всегда живет в моих мыслях о тебе, любимая.

III часть, Allegro misterioso, изображает поначалу неясность, таинственность, мимолетность нашего свидания, в Allegro вставлен как Trio extatico первый краткий порыв любви, который затем положен в основу IV части, Adagio affettuoso. Лишь здесь осознание любви, поразившее как молния, развивается до большой и бесконечной любовной страсти. Слова: «Ты моя, моя!», вначале восторженно произнесенные мной (дословная цитата из «Лирической симфонии» Цемлинского), ты повторяешь затаенно, в сладкой грезе.

Из этого краткого счастья вырывает Presto delirando следующей части (V) с его скачущим пульсом, его помрачением, вновь и вновь врывающимся в унылую глухоту ночи, чтобы, наконец, достичь кульминации в последней части, Largo desolato (VI).

Клянусь Богом:
«Нет ничего страшней жестокости светила,
Что излучает лед. А эта ночь —могила,
Где Хаос погребен!»

Поймет ли кто-нибудь, кроме тебя, что должны сказать эти звуки, которые так непосредственно играют четыре простых инструмента? Почувствует ли кто-нибудь, когда они в конце один за другим перестают играть и совсем умолкают, бесконечную печаль, которая придет за тем кратким счастьем – «покуда свой клубок разматывает время»? Лишь бы ты, моя Ханна, почувствовала это! Тогда это написано не зря. Если бы ты, моя Ханна, только почувствовала, как я тебя люблю, тогда не напрасно любил твой Альбан» (Цит. по: Векслер Ю.С. Альбан Берг и его время: Опыт документальной биографии. СПб.: Композитор, 2011. С. 322–323).

Первое исполнение «Лирической сюиты», на котором должны были присутствовать и Цемлинский, и Ханна Фукс, было поручено Венскому струнному квартету под руководством Рудольфа Колиша. Музыканты этого ансамбля всегда репетировали по партитуре, а не по отдельным партиям, а на концертах играли сложнейшие произведения наизусть. Их кредо было: «за музыку и против инструмента». Важным в исполнении атональной и додекафонной музыки было и то, что квартет интонировал в темперированном строе, мало использовал вибрато и глиссандо. В глазах консервативного «струнного сообщества» такая игра была вызывающим новшеством.

Цемлинский, который не смог присутствовать на премьере, услышал «Лирическую сюиту» позже, написав Бергу слова восхищения и благодарности за посвящение: «Я считаю его [квартет] необычайно вдохновенным и сказочно мастерским. Если сказать, что мне больше всего понравилось до сего момента, то я выберу III, IV и V части. Дорогой мне сюрприз – цитата в IV части. Я действительно горжусь тем, что это роскошное сочинение принадлежит мне».

Александр фон Цемлинский (1871-1942)
Струнный квартет №4, ор. 25 («Сюита», 1936)
Praeludium
Burleske
Adagietto
Intermezzo
Thema mit Variationen
Finale: Doppelfuge

Альбан Берг (1885-1935)
«Лирическая сюита» для струнного квартета (1925-1926)
Allegretto gioviale
Andante amoroso
Allegro misterioso - Trio estaticо
Adagio appassionato
Presto delirando – Tenebroso
Largo desolato