Site versions
Large font • contrasting colors • no pictures

Нана Татишвили • Пётр Главатских

Культура и искусство Древней Греции — колыбель европейской цивилизации. Античный театр был не только неотъемлемой частью повседневной жизни греческих полисов, но стал величайшим достижением мировой культуры. Вершина античной драматургии — древнегреческая трагедия — фундамент европейского театра, начиная с эпохи Возрождения до модернизма и постмодернизма XX–XXI веков. Древнегреческая трагедия установила самые высокие ориентиры для будущих драматургов, а также напомнила современному театру о том, что маска и хор в нем «от рождения», а сам театр был задуман как часть городского религиозного ритуала. Еще Аристотель в «Поэтике» утверждал, что трагедия произошла из дифирамба и сатировой драмы, указывая на ее связь с культом Диониса, но подлинный переворот в современной философии и эстетике совершил Ф. Ницше в своей книге «Рождение трагедии из духа музыки». В ней философ обратился к античной модели театра-жизни, где композиция трагедии завершается борьбой «аполлонического» и «дионисийского», а результат приводит к катарсису. Современный театр сохранил важнейшие генетические черты античной трагедии, он пытается гармонично и эффективно сочетать ритуальные и театральные элементы, «открывает» заново архаику языка и формы, стремится к новому синтезу различных театральных, музыкальных и художественных жанров в современном перформансе.

Беседа актрисы Наны Татишвили и перкуссиониста Петра Главатских с программным директором фестиваля Юлией Де-Клерк и старшим научным сотрудником отдела музыкальной культуры ГМИИ им. А.С. Пушкина Елизаветой Мирошниковой

    • «Античный перформанс», посвященный любви и смерти, поставила Нана Татишвили, ведущая актриса театральной труппы известного японского режиссера, харизматика и экспериментатора Тадаси Судзуки. С ней в ансамбле выступает перкуссионист-мультиинструменталист Пётр Главатских, который не просто сопровождает драматическое действие музыкой, но выполняет роль «хора», комментирующего события, импровизирующего и вступающего в прямой диалог с главной героиней. Важными элементами драматического действия являются пластика, видео-арт и музыка. В основе сюжета двухчастной композиции – фрагменты из трагедий великого драматурга Древней Греции Еврипида, которого Аристотель назвал «наиболее трагичным поэтом». Творчеству Еврипида чужды идеальные образы. Он изображает реальных людей с их драмами, страданиями, радостями и печалями, их судьбы определяет не божественная воля, а борьба страстей. Именно такими предстают три царицы: жертвующая собой Алкеста, гибнущая от позора и унижения Федра и мстящая за измену неистовая Медея. Подобно своему учителю, смело и решительно «переводящему» классические трагедии на минималистичный язык и эстетику японских театров Но и Кабуки, Нана Татишвили интерпретирует тексты Еврипида и Сапфо в лаконичной и современной форме, сохраняя важнейшие смыслы. Многоязычие спектакля подчеркивает общечеловеческий и вечный характер происходящего на сцене. Трагические монологи актрисы звучат на русском и греческом, грузинский плач сменяет классическая японская поэзия. После кульминации, в ослепительно-белом экстатичном финале звучат эпиталамии Сапфо, ее свадебные песни «Amor vincit omnia» («любовь побеждает всё»).
    • В качестве музыкального сопровождения были выбраны композиции для ударных инструментов двух представителей послевоенного музыкального авангарда: грека Яниса Ксенакиса (математика и архитектора) и русского Эдисона Денисова (математика и теоретика). Оба композитора, как и античные философы, полагали: «Музыка – это наука». Ударные инструменты не только связаны с культом Диониса в античной традиции, но их тембр лишен чувственности струнных, ритмическая стихия, суровый аскетизм придают характер ритуальности, обрядовости и архаичности. Импровизации Петра Главатских на сантуре и семантроне также естественно вписываются в контекст античного перформанса, напоминая слова Аристотеля о том, что трагедия возникла из импровизации («от зачинателей дифирамба»). Янис Ксенакис вывел музыку для ударных соло на новый уровень. Две части его знаменитого опуса Rebonds A и B (1987–1988) отличаются невероятной технической сложностью и мощным ритмическим напором. Композитор использует ударные с нефиксированной высотой звука, чтобы целиком и полностью сосредоточиться на гипнотическом воздействии ритма. Ритм лежал в основе музыкального языка, и Rebonds возвращает к его истокам, звуковому континууму древнего магического ритуала. Неслучайно обе пьесы в начале спектакля создают необходимую атмосферу. Полным контрастом к изощренной ассиметричной ритмике Ксенакиса и неудержимому напору барабанов звучат «Черные облака» (1984) Эдисона Денисова в момент катарсиса, наступающего после монолога Медеи и народного грузинского плача. Пьеса написана для вибрафона (в отличие от барабанов, звуковысотного инструмента), она служит медитативной паузой, осмыслением вечных истин: «Все, что рождается, должно умереть. В этом неопределенном мире только это определенно». Завершает спектакль одна из первых пьес Ксенакиса, написанная для барабанов соло – Psappha (1975). Она в полном смысле слова сливается со свадебными песнями Сапфо, соответствуя экстатическому и гимническому характеру поэзии. Пьеса не только отсылает к имени известной поэтессы с острова Лесбос, но построена на ритмической структуре, характерной для лирики Сапфо.

    • ЯНИС КСЕНАКИС
      (1922–2001)
      Две пьесы для ударных инструментов соло (1987–1989)
    • 1. REBONDS A
      2. REBONDS B

    • ЭДИСОН
      ДЕНИСОВ (1929–1996)
      «Черные облака» для вибрафона соло (1984)
      Из цикла «Три пьесы для ударных инструментов» (1989)

    • ЯНИС КСЕНАКИС
      (1922–2001)
      PSAPPHA для ударных инструментов (1975)

    • ПЁТР ГЛАВАТСКИХ
      (р. 1979)
      Импровизации на сантуре и семантроне

    • В спектакле использованы фрагменты из трагедий Еврипида «Троянки», «Федра», «Медея», «Алкеста»; грузинские народные плачи; лирика японских поэтов; свадебные песни Сапфо. Тексты звучат на русском, греческом, грузинском и японском языках.
    •