Chorea Polonica от Варшавы до Москвы

Польским композиторам (от Осипа Козловского и Михаила Огинского до Кароля Шимановского) принадлежит честь «внедрения» польских танцев в академическую музыку. Вершиной ее стало, без сомнения, творчество Фредерика Шопена, пропитанное польскими темами, ритмами, мелодиями – той самой «тоской по родине».

Именно поэтому концерт открывается музыкой Фридерика Шопена (1810–1849). Самыми популярными бальными польскими танцами к началу XIX века были полонез и мазурка, танцы шляхетского происхождения, наиболее ярко выражавшие гордый польский характер. Балетовед Тамара Ткаченко писала: «В пластике польских танцев сочетаются грациозность и мужественность, тонкая лиричность и бурный темперамент». Торжественный танец-шествие полонез особенно пришелся по вкусу при дворах европейских монархов. Во Франции, откуда собственно и пошло название танца (polonaise с фр. «польский»), его уже танцевали в XVI веке. В начале XIX столетия этим танцем открывались все европейские балы, торжества, танцевальные вечера. Мазурка – подвижный трехдольный танец – обрела окончательные формы в XVI веке, когда польский королевский двор переехал из Кракова в Варшаву. При исполнении мазурки большую роль играли манеры танцующего, его осанка, рыцарское отношение к даме; у женщин непременным условием стала абсолютная плавность хода при быстрых бисерно-мелких переборах ногами во время бега. «Горделивая осанка, изгиб шеи, поворот головы – все, вплоть до надменного взгляда из-под полуопущенных ресниц, должно было учитываться молодыми панами и паненками, желающими блеснуть на придворном балу и восхитить своих почитателей», – писал советский педагог и хореограф Анатолий Кузнецов.

Четыре мазурки, op. 30 (1836–1837) Шопена, конечно же, не предназначены для танцев. Эти фортепианные пьесы – скорее, фрагменты воспоминаний о далекой Польше, возникающих в памяти композитора. Они были задуманы как единая серия образов: эмоционально-драматическое разнообразие и напряженность возрастают от начала к концу цикла. Из мягкой «унылости» (по словам музыковеда Юлия Кремлёва) первой мазурки, через стремительность и страстность второй, расцветает «яркий праздничный цветок» (по характеристике Бориса Асафьева) третьей пьесы и гаснет в трагической четвертой «мазурке-поэме».

Полонез fis-moll, ор. 44 (1840–1841), который сам Шопен называл «скорее фантазией», чем полонезом, и даже «родом фантазии в форме полонеза», принадлежит к теме трагической героики, столь свойственной польскому композитору. По словам Ф. Листа, относившего этот полонез к самым «могучим» созданиям Шопена, «здесь собраны наиболее благородные, исконные чувства древней Польши», страны, потерявшей свою государственность, но не утратившей своей чести и доблести.

Если полонез и мазурка стали непременными атрибутами аристократических балов, то крестьяне и мещане предпочитали более живые и заразительные танцы с народными корнями – краковяк (родом из Кракова, как можно догадаться) и оберек. Краковяк G-dur Морица Мошковского (1854–1925) из цикла «Польские народные танцы» для фортепиано, op. 55b (1897) именно такой: очень веселый, быстрый, с синкопирующим ритмом, при этом совершенно по-польски горделивый и темпераментный.

Четыре польских танца, М.60 (1926) Кароль Шимановский (1882–1937) сочинил по заказу издательства Оксфордского университета для серии «Народные танцы мира». Учитывая просветительскую направленность заказа, Шимановский представил четыре самых популярных танца: мазурку, полонез, краковяк и оберек, название которого отражает быстрый темп, круговое движение и вихревой характер пляски.

В завершении первого отделения прозвучит Блестящая мазурка, S. 221 (1850) Ференца Листа (1811–1886), посвященная другу и соотечественнику Шопена Антуану Коржуховскому. Это нетипичное сочинение для Листа, обычно опиравшегося на венгерский фольклор, в полном соответствии со своим названием (в отличие от лирических интимных мазурок Шопена) – блестящая виртуозная концертная пьеса.

Еще одна страна, где польские танцы пользовались необыкновенной популярностью и с завидной регулярностью проникали в творчестве композиторов – это Россия. История России тесно переплетена с историей Польши, судьбы русского и польского народов тесно связаны, что и привело к появлению целого культурного пласта – «русской польской музыки». Достаточно упомянуть, что первым европейским танцем при русском дворе еще в допетровскую эпоху был полонез, а в конце XVIII века полонез Осипа Козловского «Гром победы, раздавайся», написанный в честь взятия А.В. Суворовым Измаила, стал неофициальным гимном Российской империи.

Наиболее блестящую и полную картину апроприации русской музыкальной культурой польского материала являет так называемый польский акт из оперы Михаила Ивановича Глинки (1804–1857) «Жизнь за царя» (1836), в котором центральное место занимает Танцевальная сюита: праздничный, торжественный полонез, энергичный стремительный краковяк, плавный легкий вальс, темпераментная мазурка.

В творчестве Петра Ильича Чайковского (1840–1893) польская тема не столь ярко представлена, хотя отдельные, в первую очередь, фортепианные пьесы с большой тонкостью передают элегический надлом польского национального характера. В концерте прозвучат Мазурка из фортепианного цикла «Шесть пьес на одну тему», op. 21, посвященного Антону Рубинштейну; и Мазурка из сборника пьес, op. 72, созданного в последний год жизни композитора.

Под влиянием Фридерика Шопена мазурка вообще стала одним из излюбленных жанров фортепианной миниатюры у русских композиторов. Отдали дань этой форме и Александр Скрябин (1871–1915), и Сергей Рахманинов (1873–1943), чьи мазурки также прозвучат во втором отделении. Но это уже мазурки конца века: в мелодию встраиваются диссонансы, отражающие сарказм и утрату веры в искренность лирических чувств, некую усталость fin de sciècle.